Она всхлипнула и бросилась ему на шею. Мартин поднял свою драгоценную ношу и закружил по двору. Они ничего не говорили и лишь смеялись, словно дети.
Наконец Мартин опустил Мелани на землю и осторожно прикоснулся пальцем к ее подбородку. Губы Мелани дрогнули и раскрылись ему навстречу. Они слились в поцелуе, и древний лес следил за ними, улыбаясь своим мыслям. Он знал, что так и должно быть весной.
Когда они наконец-то смогли оторваться друг от друга, Мартин осторожно взял Мелани за руку и повел ее в дом.
– Почему ты решила вернуться? – спросил он.
– Помнишь, я тебе говорила, что зрелый человек может прожить без того, кого любит?
– Помню.
– Так вот, я забыла сказать самое главное в этой «умной мысли». Да, я могу прожить без тебя, но я люблю тебя и хочу быть с тобой.
– Ты готова променять свою свободу на меня?
– Да! – твердо сказала Мелани и посмотрела ему в глаза.
Мартин понял, что на этот раз его невеста не убежит.
Когда через час приехал священник, он застал жениха за странным занятием: тот осторожно переливал шампанское из фужеров обратно в бутылку.
– Что это вы делаете, мистер Хэмсфилд? – удивленно спросил священник.
– Ох, простите, что не вышел встретить, не услышал, как вы подъехали! – извинился Мартин. – Просто не хотел, чтобы моя невеста узнала, что я тут пытался выпить наше шампанское!
Священник только покачал головой. Он видел в своей жизни и не такие странности.
– Где же ваша невеста? – спросил он, пытаясь скрыть улыбку.
Мартин поднял глаза вверх на лестницу, и священник проследил за его взглядом.
Мелани стояла наверху в кружевной пене, словно Венера, выходящая из волн морских. Огненно-рыжие волосы, украшенные веночком алебастровых роз, были распущенны по спине, и лишь хрупкие точеные плечи выступали из белоснежного облака.
– Вам очень повезло, – шепотом произнес священник.
– Я знаю, – тоже шепотом ответил Мартин. – И, прошу вас, не затягивайте церемонию, я боюсь, как бы это чудное видение вновь не исчезло!
Мелани спустилась и, смущенно улыбнувшись Мартину, кивнула святому отцу в знак приветствия.
Он начал священный обряд, соединивший миллионы и миллионы судеб. И даже в лесу приумолкли птицы, чтобы удостовериться в том, что все идет так, как и должно: два сердца, созданные друг для друга, не могут быть врозь, клятва, данная на рассвете жизни, весной, соединит их.
Мелани почти не слышала, что говорит священник, она думала лишь о том, что теперь-то точно никуда не уйдет от Мартина!
И глядя в его нежные, полные любви и заботы глаза, ей легко было сказать:
– Да!